Константин Федин

     Литературный календарь - 2017

           Константин Федин

Что за прекрасная область человеческой деятельности литература!
Сколько здесь страсти и беспокойства, сомнений и поисков,
радостей и тревог, какие надежды и какие мечты!
Константин Федин

Константин Александрович  Федин – русский советский писатель, общественный деятель.

Заказать книги в ЧОУНБ

Из биографии

Константин Александрович Федин родился в Саратове 12 февраля (24 н. с.) 1892 г. «Все мое детство, от рождения в 1892 году, и ранняя юность, до 1908 года, протекали в Саратове,
который у нас в семье влюбленно, называли "столицей Поволжья". Сейчас я как будто ярче прежнего вспоминаю свою родительскую семью то в одной, то в другой крошечной квартирке и детские впечатления от Волги с ее неповоротливыми пароходами, бесконечными вереницами плотов, просмоленными рыбачьими дощаниками и окрестными фруктовыми садами деревень. Отсюда пошли мои первые представления о русской земле – как о Мире, о русском народе – как о Человеке», – так начал К. А. Федин свою автобиографию.

В семь лет Константин поступил в Сретенское начальное училище, тогда же начал учиться игре на скрипке. С детских лет он с удовольствием участвовал в концертах и спектаклях, пел в церковном хоре, увлекался литературой и писательством. Но отец Кости, будучи хозяином писчебумажного магазина, мечтал «пустить сына по коммерции».  Не желая идти «в коммерсанты», мальчик не раз убегал из дома. В 1907 г. бежал в Москву, заложив в ломбарде свою скрипку. Через неделю отец разыскал его, увез домой и поставил приказчиком в своей лавке, положив 4 рубля жалованья. Но Костя вновь бежал, уплыв на лодке по Волге, и, в конце концов, вынудил отца разрешить ему продолжить учебу.  Он поступил учиться в коммерческое училище в Козлове (Мичуринск). Здесь благодаря преподавателям-словесникам по-новому перечитал произведения русской литературы, найдя в них «ни с чем несравнимую отраду». Начал мечтать о писательской работе. Однако в 1911 г. Константин все же подчинился воле отца и поступил на экономическое отделение Московского коммерческого института. Как вспоминает Федин, «студенческие годы были заполнены уже созревшим стремлением писать». Его первые литературные опыты публиковались в 1913–1914 гг. в петербургском «Новом сатириконе» А. Аверченко.

В первой половине 1914 г. Федин в числе других успевающих студентов был направлен в Германию для совершенствования в немецком языке. Однако вскоре началась Первая мировая война, и все находящиеся в тот момент в Германии российские подданные были объявлены гражданскими пленными. Федину был запрещен выезд из страны, а внутри Германии ему разрешалось передвигаться только под контролем властей, хотя при этом он имел возможность жить и работать в разных городах страны. За последующие годы Федин побывал в разных немецких городах, где вынужден был наниматься на разные работы, сменил много профессий и даже был актером. В Германии Федин открыл для себя мир европейской культуры и до конца своих дней оставался одним из образованнейших советских писателей.

В немецком г. Циттау Федин познакомился с юной Ханни Мрва, в которой обрел вскоре преданного друга и единомышленника. У них были одни и те же увлечения, одни и те же любимые книги, и прежде всего, конечно, Достоевский, которого боготворил Костя. Их отношения были освещены светом романтической и преданной любви. Когда связь с русским открылась и конфликт с родителями обострился, эта девушка, не имея профессии, ушла из семьи, без надежд на последующее примирение. Уже осенью 1918 г. она примкнула к левым социал-демократам – спартаковцам, участвовала в рабочем восстании, организованном ими. После поражения она задумывает перебраться в Советскую Россию, чтобы соединиться с любимым. Но осуществить задуманное ей было не суждено. В Мюнхене она попадает в кипящий котел политических страстей. А в 1921 г. умирает от разрыва сердца в возрасте 26 лет… Драматизм отношений немецкой девушки с «враждебным иностранцем» особенно подробно раскрыт Фединым в двух произведениях – в раннем рассказе «Счастье» и в романе «Города и годы».

В конце 1918 г. Федин возвратился в Москву, работал некоторое время в Народном комиссариате просвещения. В стране полыхала гражданская война, и жить в Москве было неспокойно, везде царила разруха и неустроенность, и потому он решил вернуться на родину. Однако до Саратова по причине военных действий Федин добраться не смог и потому остановился в Сызрани. Здесь он живет с 1919 г., работает секретарем городского исполкома, редактирует художественно-литературный журнал «Отклики», созданный по его инициативе, а также сотрудничает с газетами «Сызранский коммунар» и «Алый путь». Здесь же, в Сызрани, он написал свои первые произведения: «Дядя Кисель» и «Счастье». Рассказ «Дядя Кисель» был хорошо воспринят читателями, получил литературную премию и понравился Горькому. Сызранская жизнь дала Федину много материала для дальнейших произведений. Уже в зрелые годы Федин написал, что восемь месяцев, проведенных в Сызрани, значительно повлияли на его писательскую карьеру.

Осенью 1919 г. писатель был мобилизован на фронт и оказался в Петрограде – в самый разгар наступления Юденича. Сначала был направлен в кавалерийскую дивизию, затем переведен в редакцию газеты «Боевая правда», где работал помощником редактора. Сотрудничал в петроградской прессе, печатая статьи, фельетоны, рассказы, редактировал журнал «Книга и революция».

В 1920 г. произошла его первая встреча с М. Горьким, который будет на протяжении всех последующих лет оказывать большое внимание и поддержку Федину (впоследствии в книге «Горький среди нас» Федин расскажет о судьбе этих творческих взаимоотношений). Именно Горький посоветовал ему познакомиться с молодыми литераторами при Доме искусств – литературной группой «Серапионовы братья».

В 1921 г. Федин стал участником группы. Романтическая идея братства, объединившая некогда совершенно разных по творческим устремлениям писателей, была дорога ему всю последующую жизнь, о чем свидетельствует переписка писателя с «серапионами», длившаяся десятилетиями, а также его участие в судьбе многих из них. Идеи этого литературного объединения значительно повлияли на творчество Федина. Это влияние особенно можно проследить в произведении «Города и годы» – одном из первых советских романов о путях интеллигенции в революции и гражданской войне, ставшем произведением советской литературной классики.

В 1923 г. Федин публикует свой первый сборник повестей и рассказов «Пустырь», в котором обличает мещанство и обывательщину.

В 1928 г. писатель совершил большую поездку по Норвегии, Голландии, Дании, Германии. Спустя три года, тяжелобольным, поехал в Швейцарию. В 1933–1934 гг. побывал в городах Италии и Франции. Эти поездки дали толчок и материал для создания двух романов: «Похищение Европы» и «Санаторий Арктур».

В годы Великой Отечественной войны Федин был эвакуирован в Чистополь; там работал над книгой воспоминаний и размышлений над литературной жизнью в России XX в. – «Горький среди нас».

В 1943 г. Федин начинает работать над давно задуманной трилогией и к 1948 г. завершает два романа – «Первые радости» и «Необыкновенное лето», с интересом принятых читателями и удостоенных в 1949 г. Государственной премии. Писатель продолжает работать над последней частью трилогии – романом «Костер», оставшимся незавершенным и опубликованным спустя многие годы. Повествование трилогии посвящено раздумьям писателя об историческом пути России.

В 1957 г. К. А. Федин написал свои мемуары  «Писатель, искусство, время», в которых он дает портреты своих друзей-современников. Эта книга стала своеобразным итогом его литературного творчества. В дальнейшем он занимался в основном административной и общественно-политической работой.

В 1958 г. К. А. Федина избрали академиком АН СССР, а в 1959 г. – руководителем Союза писателей. В этой должности он находился вплоть до самых последних дней своей жизни. В 1967 г. за большой вклад в советскую литературу К. А. Федину было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Константин Александрович Федин скончался 15 июля 1977 г. в Москве и был похоронен на Новодевичьем кладбище.

PS! 

В постсоветской критике подчеркивается, что творческий путь К. А. Федина типичен для писателей «официальной советской литературы», в которой утвердился социалистический реализм, требовавший от писателей воспитания читателей в духе социализма. Иначе их произведения просто не публиковались. Таким образом, украшение советской действительности, освещение пороков капиталистических стран – это и есть социальный заказ, который открывал новую перспективу творчества для писателей. Интересна и поучительна в этом отношении эволюция творчества К. А. Федина. Анализируя его биографию, можно заметить, что писатель в его ранние годы был близок к простому народу, хорошо знал жизнь бедных людей и потребности общества, но в поздний период он постепенно встал на позицию официальных властей. Трилогия «Первые радости», «Необыкновенное лето» и «Костер» – главный труд позднего периода К. А. Федина – знаменует собой поворот на творческом пути писателя. Эта трилогия соответствует всем правилам официальной литературы. Так, вместе с Д. Фурмановым, А. Серафимовичем, А. Фадеевым и др. К. Федин создает схожие образы командиров Красной армии, положительных героев в духе социалистического реализма, где важен тип нового советского человека, а не его индивидуальность. Таким образом, талантливый писатель, автор романа «Города и годы» превратился в шаблонного пропагандиста государственной идеологии. Однако следует отметить, что появившиеся в последние годы в печати фрагменты дневников и писем К. А. Федина разных лет раскрывают глубокие борения художника, постоянно испытывавшего на себе жесткую зависимость от официальной идеологии.

Память

Именем Константина Федина названа одна из площадей Саратова, а также улицы в Москве и Чебоксарах.

В Саратове открыт Музей Константина Федина и установлен памятник К. А. Федину.

Высказывания о Константине Федине

Я хочу говорить о Федине как о простом и талантливом человеке, а не как о литературном монументе или «маститом» современнике. Прежде всего, Федин любит жизнь во всех ее проявлениях – больших и малых. Он любит людей, общество. Как в поговорке о цыгане, он «готов пропасть ради хорошей компании». Он любит шум, оживленные застольные беседы, меткие и неожиданные рассказы – чужие и свои. Свои он рассказывает артистически, подчеркивая все самое характерное легким движением погасшей трубки. Он шутлив, легок на смех, податлив на веселье, несмотря на внешнюю сдержанность.

Есть одно обстоятельство, о котором не принято говорить. Оно относится к Федину. Заключается оно в возможности заниматься тем единственно важным, ради чего он живет, – то есть писательством. Сотни и тысячи писем, груды рукописей изо всех углов страны, множество людей, требующих ответа на всяческие литературные и житейские вопросы или просящих о помощи, – все это законно, естественно, но превышает меру сил писателя и не оставляет времени для сосредоточенности. А без нее немыслимо творчество. Любовь оборачивается своей трудной стороной. Если к этому прибавить еще работу (вернее, заседания) в Союзе писателей и в разных организациях, то жизнь писателя приобретает уже характер трагический. Особенно если он не молод и у него не так уж много сил.

Я понимаю, что этот разговор – далеко не юбилейный. Но жаль писательских усилий, потраченных, может быть, на полезное дело, но не на главное, к которому писатель призван своим талантом. А за свой талант отвечает только он один.

К. Паустовский

Федин начинал как блестящий писатель. Его «Города и годы» – одна из моих любимых детских книг и одна из настольных. А вот как только Федина перестали ругать, как только он стал официально признанным писателем, примерно на «Братьях» все и закончилось. Причем «Братья» – еще хороший роман, а вот «Похищение Европы», «Санаторий «Арктур», особенно трилогия – вот здесь уже, конечно, «вилы»…

И как же страшно мне думать о Федине после 46-го года. Последняя хорошая книга Федина – «Горький среди нас», написанная в Чистополе… А писатель он был изначально, как задуман, – писатель превосходный. Кстати, и в «Братьях», особенно в первой части, есть удивительно талантливые куски, но, к сожалению, Федин после 28-го года – это уже не Федин. Ничего с этим не поделаешь. Но у памятника ему я с радостью вспоминаю главы про марк-графиню, про турка Вана. До тридцати своих лет он был превосходный писатель, дай Бог каждому. И памятник свой он честно заработал. Плохой, свой советский сидячий памятник.

Дм. Быков

Академик АН СССР, Герой Соцтруда, первый секретарь и председатель правления Союза писателей СССР, лауреат Государственной премии. Устрашающий список регалий Константина Александровича Федина сложился только к концу его жизни – и, как положено, мало что говорил об истинном литературном весе обладателя. А ведь вес – был. Ровесник Булгакова и Мандельштама, талантливый, образованный человек, немало времени проведший за границей, Федин ярко дебютировал в 20-е годы («Города и годы», «Братья»), держал марку в 30-е («Похищение Европы», «Санаторий “Арктур”»). Затем не выдержал, сломался, принимал назначения, проводил генеральную линию, молчал «за» и молчал «против», современники за глаза называли его «чучелом орла». Истоптанный невыносимым временем, одаренный писатель Федин полностью переквалифицировался в литературного чиновника. Но никто не обязан быть героем…

Цитата с сайта: Знаменитости

В период до Великой Отечественной войны Федин занимал активную общественную позицию, неоднократно выступая защитником права писателя на свободу творчества и отстаивая традиции великой русской литературы. Однако в послевоенный период соответственно занимаемым им постам «руководителя советской литературы» его позиция по наиболее острым моментам литературной жизни страны становится все более пассивной и полностью соответствующей линии партии и правительства. Федин никогда не участвовал «в травле» Б. Л. Пастернака, как это часто любят повторять недобросовестные историографы, однако не умел, а позднее, возможно, уже и не хотел, обиженный позицией Пастернака в связи с передачей им романа «Доктор Живаго» за границу, выступить в его защиту. Его отсутствие на похоронах друга объяснялось не трусостью, но тяжелой болезнью, совпавшей со смертью поэта. Он действительно выступил в секретариате Союза писателей против публикации романа А. И. Солженицына «Раковый корпус», хотя ранее приветствовал публикацию в «Новом мире» «Одного дня Ивана Денисовича». Он также подписал  Письмо группы советских писателей в редакцию газеты «Правда» 31 августа 1973 года о Солженицыне и Сахарове. Его откровенно негативная позиция по отношению к Солженицыну объяснима неспособностью противостоять давлению верховной партийной власти на него, как на руководителя Союза писателей СССР, но также и тем, что Солженицын, в сущности, перечеркивал своими произведениями все то, что было им, Фединым, написано в послевоенный период.